Буду, буду))) Я просто еще думала над парой моментов, но решила все-таки оставить их без изменений.
Итак, глава восьмая:
Название: ЯД
Автор: Hella, перевод Eugenie
Бета: Golden Dragon
Персонажи: Сещемару, Инуяша
Рейтинг: M
Жанр: Drama/Romance
Дисклеймер: все права принадлежат Румико Такахаси.

Перевод с любезного разрешения автора. Оригинал ищите на http://www.fanfiction.net/s/2374924/1/P_O_I_S_O_N

                                                                 8. Поворот
                                                Мои чувства просят остановиться…
Хижина Каэде была скучнейшим местом в мире. А еще мико явно надо было подремонтировать протекающую крышу.
Инуяша торчал в жилище жрицы уже три дня, с той поры, как душеед был побежден, и Сещемару приволок полудемона обратно. Ну, если честно, брат, вдруг до капли растерявший проявленное ранее милосердие, просто зашвырнул Инуяшу внутрь. Что, по правде говоря, тому было предпочтительнее. Дав краткий приказ возобновить обучение Рин по выздоровлении и даже не потрудившись взглянуть на ханьо, Сещемару вышел из хижины и растворился в ночи. Старая мико перевязала раны Инуяши и приложила к ним лекарственные травы для ускорения заживления и чтобы не было заражения. Перевязку, впрочем, он проспал, силы его были на пределе – все ресурсы уходили на восстановление поврежденной плоти и потерянной крови. 
На следующий день он проснулся поздно и нашел Каэде удивленно всматривающейся в сторону циновки, заменяющей дверь.
- Кажется, селяне весьма серьезно отнеслись к твоему подвигу, - сообщила она.
- Чего? – переспросил полудемон, садясь и вздрагивая - движение потянуло больные мышцы.
Каэде покачала головой.
- Не бери в голову, Инуяша. И соблюдай постельный режим, пока раны не заживут. Это значит - сиди в хижине. Ясно тебе?
Мучительно кашляя, ханьо кивнул.
- Ну и ладно. Но что б ты ни сказала, твоим рабом любви я не буду.
Каэде сухо покосилась на него.
- Это не обо мне тебе надо беспокоиться.
После этого странного замечания Инуяша улегся спать, просыпаясь только, чтобы поесть. В глухую полночь он вышел пару раз, чтобы облегчиться, но в деревне ничего необычного не обнаружил. Мысль, что Каэде действительно хочет его как раба любви, внезапно стала казаться ему реальней. Старая извращенка наверняка лапает его, пока он спит. Полудемон хорошо повеселился, высказывая мико свои предположения, и не сообразил, с чего вдруг на ужин ему дали засохшего хлеба и жесткого, как дубовая кора, мяса.
Три дня пришли и ушли, и раны полудемона излечились. Не осталось и намека на страшные сквозные отверстия, только легкий зуд в мускулах под  гладкой кожей. Каэде постирала ему одежду, и, к радости Инуяши, хаори из меха огненной крысы тоже себя восстановил. Огненные грызуны обладали невероятной способностью к регенерации, и полезное свойство сохранялось в их коже и шерсти. Что значило, что сколько бы раз ханьо ни дырявил одежду за свою жизнь, она всякий раз оказывалась целехонькой. Это было довольно безумно, но Инуяша не заморачивался шмотками и принимал все как должное. Надев одежду и вытащив тяжелую гриву из ворота, он запрокинул лицо и глубоко вздохнул.
Пора возвращаться к делам.
                                                                     ***
Инуяша, отправившийся на поиски Рин, преодолел уже полдеревни, когда ощутил слежку. Если можно так назвать придурочную пародию на перебежки от дома к дому в попытке остаться незамеченными. Решив разыграть из себя слепого и глухого и посмотреть, что из этого выйдет, полудемон замедлил шаг и закружил по деревне. Когда к одному преследователю присоединился второй, потом их стало четыре и, наконец, семь, он слегка обеспокоился. Что происходит, нахрен?
В конце концов, рассердившись, что кто-то хочет сыграть с ним шутку, Инуяша остановился сразу за пределами села и здесь рванул с такой скоростью, что могло показаться, что он испарился. Раздались изумленные восклицания.
- Я прямо за вами, - с ленцой сказал ханьо, почесывая голову. Преследователи вскрикнули и с вытаращенными глазами принялись разворачиваться. На поверку, это сельские детишки играли в неудачливых ниндзя во главе с розовощекой и нахально ухмыляющейся Дзуки.
- Привет, Инуяша! - прощебетала она, спрятав руки за спину и качаясь на пятках. Такой Риноподобный жест, что полудемон аж заморгал. Но, в отличие от Рин, у этой мелкой пакости было две косички и бледно-зеленые глаза. В заложенных за спину ладонях она крепко держала ее любимую, заштопанную, куколку. - Ты уже выздоровел? Ты такой клевый. Я всем-всем ребятам рассказала, что ты сделал, и мы теперь будем тебе помогать!
Помогать? Э-э, как-то это тухловато пахнет.
Инуяша нахмурился.
- Помогать мне в чем?
- Убивать демонов!! - закричала она, и другие дети подхватили.
Ханьо дал девчонке подзатыльник.
- Тупица, - проворчал он, игнорируя ее обиженный вопль. - Ты закуска, а не убийца демонов. Теперь кыш отсюда, у меня полно срочной работы.
- Какой? - с интересом спросил один мальчуган. - Мой папа говорит, что ты ничего полезного не делаешь, только выпрашиваешь у Каэде-сама еду.
- Твой папа просто злится, что твоя мама сохнет по мне, - скучающе сообщил Инуяша.
Мальчуган заплакал.
Полудемон оставил артель раздраженных детенышей позади и нырнул в чащу леса, без воодушевления обдумывая предстоящую встречу. Так или иначе, ему очень хотелось надеяться, что Сещемару будет занят разбоем, разрушениями, или чем он там еще развлекается в свободное время. Тогда Инуяша тихо-мирно заберет Рин и свалит куда-нибудь на лужок, подходящий для занятий по выживанию.  Он будет более чем рад деньку без недоразумений, крови и колотых ран. В последнее время все это входило в его жизнь только вместе с братом. Инуяша не очень понимал, что происходит, заключили ли они перемирие или нет, он мог только сказать, что нечто изменилось. Раньше Сещемару не пошел бы за полудемоном, чтобы расправиться с жалким душеедом. Не ждал бы, пока Инуяша очнется, не отнес бы его в селение. Сещемару не помог бы, и точка. А Инуяша был бы только рад и не принял бы его помощи.
Ханьо чувствовал, что теряет контроль над происходящим, и это крайне его уязвляло.
Он шел обычным путем туда, где троица устроила лагерь. Если несчастный костерок у реки можно спутать с лагерем. Уши Инуяши уловили безмятежное потрескивание огня, хотя в разгаре дня погода стояла весьма теплая. Если точнее, было жарко до умопомрачения, и соблазнительно было бы скинуть слой-другой одеяния. Одежда из меха огненной крысы была удобной, но не очень практичной в летней жаре. Подцепив когтем край хаори у шеи, полудемон оттянул ткань, чтобы воздух хоть немного охладил кожу. Другой рукой Инуяша собрал массу волос и приподнял над спиной. «Если б это не выглядело по-девчачьи, то я завязывал бы хвост», кисло подумал он. Смотрелось бы уж точно не хуже, чем на этом пижоне Коге. А меховая юбка? Только чувство стиля волчары может сравниться по гадостности с его смрадом. Посмеиваясь в душе над собственным приколом, Инуяша и не заметил бы, что добрался до места, но боковым зрением увидел нечто белое.
- Непохоже на тебя вот так без оглядки вламываться на чужую территорию, Инуяша, - прокомментировал повелитель демонов, сидящий, опершись спиной о дерево.
Сжавшись, Инуяша опустил руки, его волосы тяжелой копной хлынули на плечи.
- Так прицепи к себе колокольчик или другую дрянь, - буркнул он, немедленно спрятав глаза. - Я тебя даже не увидел.
- Это не моя вина. Тебя не назовешь наблюдательным, - Сещемару сидел лицом к воде, но следил за каждым движением полудемона. Тот сейчас негодующе хмурил брови.
- Да без разницы, - пробормотал ханьо, осматривая маленькую стоянку. Они с братом были одни. Вот черт.
- Рин не здесь?
- Как видишь.
Раздражение забурлило у Инуяши в животе. Вот жопа.
- Отпадно, - зарычал он, собираясь уходить. - Передай ей, что я жду ее завтра на рассвете в поле за деревней.
С жесткими плечами, полудемон почти преодолел кустарники, сквозь которые ввалился в лагерь, когда брат заговорил.
- Она рыбачит с Джакеном чуть выше по течению. И скоро вернется, если ты в состоянии просидеть на одном месте достаточно, чтобы дождаться ее, - прохладно сказал Сещемару.
Инуяша оглянулся, но демон неумолимо направил взор на реку. Полудемон моргнул. Сещемару приглашал его подождать? Инуяша прислушался к своим чувствам, но запах девочки поймать не сумел - скорее всего, они с жабой ушли довольно далеко. Ему не хотелось идти по их следам - ханьо вовсе не мечтал снова встретиться с лягушкой-подхалимом, учитывая, как прошла их последняя встреча. Ну, и до деревни целых двадцать минут... если говорить по правде, то, может, раны и закрылись, но в полную силу Инуяша пока не вошел. Была еще в его членах неприятная слабость. Он слишком много времени потратил за последние недели раненым или умирающим.
- Отпадно, - повторил полудемон, сменяя курс на противоположный и маршируя к подходящему месту, чтобы присесть. Он приземлился на валун, наполовину высовывающийся из прибрежной полоски земли, повернулся к потоку и поинтересовался, что ж там такого занятного, с чего Сещемару глаз свести не может. Лично у Инуяши ничего такого усмотреть не получилось, разве что рыба посверкивает серебристой чешуей, да... Ханьо выругался, поджимая ноги от греха подальше. Темная тень угря мелькнула в воде и обманчиво безобидно проплыла мимо. Инуяшин рот скуксился в гримасу. Нет, река не была лучшим местом для любования. Отвернувшись от воды, он встретился глазами со старшим братом. 
- Что? - упрямо спросил полудемон. - Я не люблю угрей.
Сещемару едва заметно сдвинул брови.
- Ты их боишься.
- Оглох ты, что ли? - взорвался ханьо. - Я сказал, что не люблю их. Вообрази, как ты голой задницей садишься в воду, принять ванну и все такое, и тут эта слизистая тварь обвивается вокруг твоей ляжки. Они хреновы извращенцы, вот кто они.
Сещемару моргнул, лицо его внезапно потеряло всякое выражение.
- Ты думаешь, что угри пристают к тебе?
- Не... - Инуяша проглотил слова, готовые вырваться на свободу, но щеки его предательски покраснели. - Я не буду это с тобой обсуждать, - промямлил он. - Грязь, стопудово, не цепляется к чистокровным вроде тебя, и понятие купания тебе, должно быть, незнакомо.
Старший демон не стал отвечать, и неуютная тишина повисла на стоянке. Однако, не удивительно. Инуяша в уме запинал себя до полусмерти за то, что выдал компрометирующую его информацию. Раньше полудемон считался гнилым плодом на генеалогическом древе - что, мало было? Теперь Сещемару будет думать, что его младший брат озабоченный и у него скрытый рыбный фетиш. Которого нет. Потому что, если б был, это было бы ненормально. Насупясь, Инуяша сел по-турецки и начал изучать когти на предмет зазубрин и заусенцы. Он уже давно не использовал их в драке, но того демона-душееда раскромсал голыми руками. Невзирая на грязное убийство, когти полудемона были в отличном состоянии. Хе-хе. Он колол когтем тыльную сторону ладони, на пробу проверяя остроту, но голос отвлек его внимание.
- ...тануки, - сказал Сещемару. - Они крайне подозрительны.
Инуяша неспеша мигнул, затем также неспеша перевел взгляд на брата и разинул рот.
- Они... они что?
Выпрямляясь от дерева, к которому прислонялся, гордый демон сделал самое твою-мать-фантастическое заявление, которое приходилось слышать ханьо.
- Их отметины напоминают маску, - медленно объяснил демон. - Я уверен, они что-то скрывают. 
Утверждение секунд пять пыталось продраться через слой угорающего Инуяшиного скепсиса. Затем рот полудемона дрогнул.
- Ты серьезно? - выдохнул он, поднимая когтистую руку поближе к губам, чтобы заткнуть себя физически, если не получится сдержать хохот. Он ведь только намедни вылечился.
Сещемару подумал, потом кивнул.
- Когда я видел тануки в последний раз, Джакен за ним гнался для меня четыре мили, - признал он.
Инуяша чуть не проглотил кулак, так старательно он зажимал себе рот. Его ребра скрипели, сдерживая ржач, что рождался внутри, ликующе ввинчивался снизу в горло и угрожал вырваться изо рта. Сещемару заметил и дернул бровью.
- Хочешь смеяться - смейся, - сказал он в конце концов, сложил руки на груди и подошел к потоку, будто ничто в мире его не касалось. Надменно не обращая внимания на полудемона, демон набрал пригоршню воды из реки и напился.
Инуяша перевернулся животом вверх и издох.
- Тануки! - завывал он, завалившись на бок на валуне. Ухватившись за живот, полудемон катался со смеху, слезы оросили его щеки. - И ты заставил Джакена!.. Ты сраный параноик!
Мускулы ныли от атакующего ханьо веселья, и Инуяша с отдаленной тревогой подумал, а не лопнет ли он на самом деле, если будет ржать дальше. Но изображение Сещемару и его свиты, крадущихся по полям, по долам, выслеживая занятого своим делом тануки, и как повелитель демонов требует узнать, что за низкий заговор планирует несчастный енот, настойчиво маячило перед ханьо. Всякий раз, как полудемон решал, что ему уже не смешно и что он превосходно себя контролирует, ему представлялся Джакен, преследующий беднягу-вонючку куда-то в закат.
- Я в порядке, я в порядке, - просипел он в итоге, сел и вытер глаза. Затем Инуяша набрал полную грудь воздуха и длинно выдохнул. - Гмм. Тануки. Ох, ками!
Улыбка не слезала с лица полудемона. Он и понятия не имел, что у его брата была своя идея-фикс. Тем более такая странная, как неистовое недоверие к тануки. Он зафыркал и закрыл лицо руками.
- Я рад, что тебе так весело, - услышал он размеренный голос Сещемару. Потом что-то прилетело и упало на колени к Инуяше, вынудив его удивленно глянуть вниз.
- Что... а-а, имейте меня боком! - взревел ханьо. Длинный коричнево-серый угорь крутился на коленях полудемона, остренькие полупрозрачные зубки торчали из зияющей пасти. Инуяша вскочил на ноги, угорь свалился на скалы, пару раз подпрыгнул и плюхнулся в ил, бешено извиваясь и дергаясь в непристойной джиге. Инуяша с отвисшей челюстью уставился на Сещемару.
- Ты... ты ударенный по мозгам мерзавец!
Аккуратно подпрыгнув, полудемон пролетел три метра и коснулся земли рядом с походным костром, злобно поедая глазами брата.
- Это была плохая шутка. Ты конченый хрен обыкновенный.
Последним словечком Инуяша добился-таки своего: черты Сещемару потемнели, он пропал и вновь соткался в воздухе перед полудемоном. Одним ударом демон свалил его наземь, когти уже готовы были погрузиться в горло. Инуяша заорал:
- О, ради всех богов, я извиняюсь, не убивай меня!
Ханьо умоляюще сложил ладони перед собой. Сещемару изумленно замер, но секундное колебание сослужило ему плохую службу. Инуяша напал - зацепив ногами колени брата, сбил его с ног, перекатился, и разъяренный повелитель демонов оказался под ним.
- Неудачник!
Сещемару гортанно зарычал, глаза его, взирающие на Инуяшу сквозь занавеси серебристых волос, демонически заалели.
- Инуяша, - прогрохотал он, - отпусти меня.
Если бы Инуяша усмехнулся шире, то порвал бы щеки.
- Скажи, что просишь прощения, и я подумаю над твоим предложением, - нагло предложил он. Сещемару взбрыкнул, и полудемону пришлось сжать коленями бедра демона. - Ах ты ж перемать!..
Как бы ханьо ни старался, он не сумел удержать позицию и вскоре полетел в траву. Сел, выплевывая былинки, и тут же получил кулаком в челюсть. После этого Инуяша решил не торопиться и полежать, молча корчась от боли - прикусил язык. Как он раз за разом ухитряется влипать в неприятности?  Угорь, перебранка, опять дернул смерть за усы, в довершение язык укусил. Он этак скоро привыкнет к крови во рту. Сплюнув ее на землю, Инуяша вытер губы рукавом и осторожно пошевелил подбородком, отчасти удивляясь, что за его безрассудный выпад последовала такая мизерная кара. Насколько он мог припомнить, сидеть на брате ему еще не доводилось.
- Хорошо повеселились.
Ответа полудемон не получил. Искоса глянув на Сещемару, сидящего тут же, он увидел, что демон зажимает глаз тыльной стороной руки.
- Скажи мне, что я таки заехал тебе в лицо, - сказал Инуяша с некоторой надеждой.
Сещемару скривился и промолчал. Инуяша любопытно сдвинул брови.
- Что приключилось, мать твою за ногу?
- Ничего, что касается тебя, полукровка, - сказал демон резко.
Инуяша пожал плечами.
- Как знаешь. У тебя трава в волосах, - сообщил он и высунул язык: вдруг выйдет углядеть ранку. Ладно, все одно заживет.
Полудемон снова перевел взгляд на Сещемару, и ему фактически показалось, что брат мается от боли. Инуяша моргнул.
- Что-то в глаз попало? - он переполз к демону на коленях и строго посмотрел на мешающую руку. - Дай, погляжу.
И опять схлопотал кулаком по морде.
- Ай! - вскрикнул ханьо, хватаясь за больное место. - Отлично! Ослепни тогда, зараза.
- Ты вправду думаешь, что я подставлю глаза твоим грязным когтям? - рявкнул Сещемару, угрожающе блеснув клыком. - За какой тип дурака ты меня принимаешь?
Инуяша порозовел.
- Из нас двоих я больше заслуживаю доверия, и раз я сказал, что помогу, то я помогу! Епт! Ты ждешь, что я доверюсь тебе, когда ты тащишь меня хрен знает куда, но дать мне тебе помочь - это другое, что ли? - обвинил полудемон Сещемару, вцепляясь в его запястье. - А теперь, тысяча чертей, дай посмотреть, пока ты ячмень не заработал. Ты трогал угря, знаешь ли.
Последовала недолгая борьба, но Сещемару все-таки расслабил запястье и опустил руку. Инуяша глубоко, но неслышно вдохнул, глаза его замерцали. «Понимаю же... это глупо, но...»
Одна капелька влаги выкатилась из-под закрытого века, оставив дорожку на щеке Сещемару.
Умом ханьо сознавал, что это просто реакция на соринку в глазу, но на краткое мгновение Инуяша примерз к месту, следя за слезой, текущей по коже. Не смея упоминать это или шутить по этому поводу, он привстал и придвинулся к брату, уместив одно колено меж коленей Сещемару. Изучая его свысока, Инуяша вдруг понял, что безумно нервничает.
- Подними голову, - негромко сказал он. Рука полудемона было шевельнулась, но он пока недостаточно осмелел, чтобы трогать Сещемару. - Я посмотрю.
Ханьо наполовину ожидал, что демон лорд пересмотрит свое решение и отшвырнет его, что голос Инуяши снимет чары, не дающие это сделать. Но Сещемару не отшвырнул. Он просто и безэмоционально задрал подбородок и взглянул на полудемона. Многострадальный глаз приоткрылся, покрасневший и полный новых слез. Прочистив горло, Инуяша отогнул веко и сделал вид, что совершенно случайно вытер рукавом мокрый след на скуле демона. Не дыша в сосредоточении, он перешел непосредственно к проблеме.
Обычно, вроде бы - что такого, ну попало что-то в глаз, и что? Но у Инуяши, как и у Сещемару, были кинжально острые когти, что значило - попади нечто в глаз, и ты не можешь это просто взять и выковырять. Когда такое стряслось с ханьо в последний раз, Кагоме притащила какую-то воду в брызгающем бутылечке и капала ему в глаз, пока не вымыла попавшую крошку. Но подставить кому-то глаза - в этом есть что-то бесспорно страшное. Поэтому Инуяша не удивился бы, если б Сещемару послал его куда подальше, и дело с концом. Но раз не послал, ханьо предстоит тонкая работка.
Ища каверзную соринку, полудемон нашел, что безотчетно всматривается в повернутое к нему лицо, отмечая мелкие детали. Длина ресниц, потемневших и слипшихся от влаги. Зрачок, устремленный на Инуяшу, словно полыхнул и расширился в черный омут, а вокруг него - золотое кольцо, с крапинками более темного, янтарного, цвета. Точно так же, как у него, знал полудемон. Эту черту они делили что один, что второй, хотя ширина костей у них была разная, волосы серебристые, но различных оттенков. Цвет кожи тоже разнился: бледный как луна Сещемару и загорелый на солнце Инуяша. Незначительные отличия, но полудемонические недостатки делали его непохожим на того чистокровного, который сейчас мерил его взглядом с молчаливым нажимом. Наверное, оба они друг другу казались непонятными.
И возможно, это была не такая уж блестящая мысль, подумал Инуяша, чуть-чуть оттягивая нижнее веко Сещемару, чувствуя, как скован демон. Ханьо нашел, что тревожило брата, и что-то радостно прошипел.
- Не шевелись, - прошептал он, будто боясь звуком голоса спугнуть помеху. - Это ресница. Я вижу ее.
- Вытащи ее, - веки Сещемару рефлекторно дернулись в попытке моргнуть, но усилием воли он удержался. Инуяша кивнул, одной рукой придерживая демона за щеку, а большим пальцем сохраняя веко открытым.
- Я должен действовать когтем, - предупредил полудемон твердо. - Не сходи с ума.
- Давай уже, - ответил демон лорд и сжал губы в ниточку, ясно показывая, что ему все это не нравится.
- Положись на меня, - бездумно сказал Инуяша, наклоняясь, пока между их носами не осталась пара сантиметров. Изогнутая ресница, толстая и темная, лежала на раздраженном белке глаза, и ханьо выискивал способ, как лучше убрать ее. Ему не хотелось орудовать кончиком когтя - вдруг нечаянно промахнется и поранит, а ресница находилась довольно глубоко. Тогда он облизнул плоскую сторону когтя на мизинце и нажал его на злосчастную мучительницу, ведя ее вверх и наружу. Она приблизилась к нижней линии ресниц Сещемару и смешалась с ними. Инуяша боялся вздохнуть, полусогнутые пальцы его все еще обнимали щеку брата.
- Не мигай, - сказал он. Глаз Сещемару снова увлажнился, и пахнущая солью капля упала на подушечку пальца. Быстро мазнув костяшкой, Инуяша выцепил ресницу, и та повисла на его пальце  вместе со слезой. - Достал.
Оба осели, выпустив напряжение. Сещемару выдохнул Инуяше в шею, овеяв теплом. Ханьо тут же подскочил, что осталось незамеченным - брат тер спасенный глаз, хмурый взгляд его исчез. Когда он на этот раз открыл глаза, малейший след покраснения растворился. «Как быстро излечивается, сукин сын», позавидовал Инуяша. Он взял ресницу когтями и рассмотрел трофей.
- Мне сдается, это самая на хрен длинная ресница, которую я видел. Ясен пень, что она причинила тебе столько неудобств.
Он заинтересованно обратился к Сещемару и нашел, что тот смотрит на него как-то нехорошо.
- Чего?
- Отойди от меня.
Инуяша заморгал и понял, что сидит как сидел - на коленях, одно из которых вклинилось Сещемару меж бедер.
- О.
Уязвленный до безобразия и практически уверенный, что взорвется от конфуза, он пересел в сторону, на траву, затененную мехом, украшающим плечо демона. Черт-черт-черт, что ж он раньше-то не заметил? Он мог отодвинуться секунд за тридцать до того, как его брат что-то сказал бы. Набычась - ни на кого в частности, а в общем - он потянулся к уху и потер его, чухая у самого основания: почему-то зудело. Что-то хрустнуло под ладонью, и полудемон выпутал из волос кусок коричневого листа.
- И почему всякий мусор вечно здесь собирается, - пробормотал Инуяша озадаченно. Он подергал ушами, вслепую ища еще чего-нибудь, что могло оказаться в гриве после так называемого падения в бурьян.
Полосатая кисть плавно появилась в поле его зрения, и длинные пальцы выловили другой кусок листа в голове ханьо. Затем рука замерла на секунду и вытащила прутик, застрявший у другого уха. Слишком пораженный, чтобы возражать против подобного поворота событий, Инуяша позволил демону пособить ему, почему-то задерживая дыхание. Сещемару внушает ему ложное чувство безопасности, чтобы потом оторвать уши? Когти брата задели особенно чувствительное местечко за ухом, и Инуяша на автомате подставился им, слегка наклонив голову. Рука застыла. Поняв, что он только что сотворил, Инуяша остолбенел, ошеломленный собственным поведением. Он, напуганный, не посмел обернуться к брату, взамен этого вперившись прямо перед собой. Уши забито прижались к голове.
- Извини, - деревянно высказал он. - Чухалось. Не волнуйся о грязи у меня в волосах, там все, что ни попадя, застр-ррррр....
Он захлебнулся в смущающем звуке - Сещемару ради опыта  провел когтями за пушистым ухом полудемона, и ногу Инуяша странно тряхнуло. По хребту загуляла дрожь. Веки его прикрыли затуманенные от удовольствия глаза. Ему показалось, что он услышал задумчивое "хм", но звук дошел к нему, словно пройдя бесконечный туннель.
- Ты что, засыпаешь? - недоверчиво спросил Сещемару. Почесывание он не прекращал. Инуяше удалось деланно кехнуть, поднимая взор на брата.
- Ни фига. Если я усну, - начал он, но непрошеный зевок перебил его, - я, уверен, проснусь с угрями в штанах, ага? Просто так случилось, что это мое любимое место для чуханья. Вот почему я не даю людям возиться с ушами.
Даже для него самого, голос ханьо звучал сонно. Веки тяжелели и опускались.
- А то они потом думают, что я как собака, видишь ли, все эти чесания за ушами... Кагоме однажды попыталась заставить меня принести палку...
Рука остановилась.
- Что?
Инуяшин рот немного перекосился, но он ответил, не открывая глаз.
- Игралась просто, мне кажется. Бросила палку и сказала мне ее принести...
Нахлынувший холод прервал слова ханьо, демоническая аура захлестнула его, и пальцы вздернули его подбородок. Полудемон опасливо распахнул глаза, ожидая удара, но Сещемару просто уставился на него сверкающими глазами. Губы демона побледнели от ярости.
- И ты такое стерпел, Инуяша? - голос его был смертельно тих.
Хлопая ресницами, ханьо попытался понять, что он сделал такого, что так взбесило брата.
- А чего? Я наорал на нее, как я припомню, - сказал полудемон, и, хотя старался изо всех сил, неуверенность прокралась в его интонации, и руки его упали. - Больше такое не повторялось.
Инуяша осторожно потянул челюсть, желая высвободить подбородок из захвата. Лишь когда гнев Сещемару частично улегся, ему это удалось. Пронизывающая воздух демоническая аура растаяла, оставив позади только запах старшего брата.
Отводя взор, Сещемару сложил руки на груди и спрятал их в рукава. Бровь его была изогнута, что полудемон мог единственно истолковать, как знак злости.
-  Людишки, - рычание Сещемару было тише, чем вздох. На долю секунды показались клыки, но губы снова их скрыли. - Демон - это демон. Пусть ханьо, но и ханьо не дружелюбная дворняжка, над коей можно издеваться, а можно одомашнить.
Его взгляд обжег недвижимого Инуяшу, чьи глаза дрожали от удивления.
- Ты - сын великого демона. Ты никогда не будешь полнокровным демоном, но если ты и дальше разрешишь этим смертным расценивать тебя, как кого-то ниже их, я убью тебя. Я вырву твое горло и убью тебя.
Инуяша пялился.
Он знал, что... знал, что надо что-то придумать и ответить, но в голову ничего не лезло. Все, что в ней наблюдалось - фраза брата. Пусть ханьо... даже ханьо не должен?.. Он сглотнул. Глаза его выражали больше, чем ему хотелось бы, но сделать с этим полудемон сейчас ничего не мог. Поэтому он повесил голову, и челка затенила лицо. Может статься, брат не намеревался сказать то, что ему послышалось. Инуяша отчаянно пытался объяснить их как-то иначе, эти слова, что жалили его разум. Можно подумать, Сещемару не нравится, как селяне общаются с ханьо, как высмеяла его Кагоме, даже при том, что она не подразумевала ничего обидного. Но Сещемару никогда не заступался за него.
Полудемон потеребил кончик уха и задался вопросом, когда это все, что он полагал истиной и чему верил о его старшем брате, встало с ног на голову? Он просто не догонял этого. Что выводило Инуяшу из себя. Мимолетная мысль, что он вернет себе душевный покой, когда Сещемару наконец-то уйдет подальше и снова пропадет без вести, внезапно вызвала острое отторжение. Ну да, он уйдет и оставит за собой тихо помешанного ханьо. Инуяше не нравилось домысливать. Он предпочитал быть прямолинейным - если уж очень приспичит, то и бестактным - но докопаться до сути.
Может, он должен просто сказать это.
- Ты ненавидишь меня?
Сещемару окаменел, глядя в никуда, и вопрос повис между ними.
Инуяша невидяще вглядывался в землю, изгиб самоуничижительной улыбки тронул его губы.
- Не пойми меня неправильно, я не сентиментальная девчушка, болтающая о своих чувствах и прочем дерьме. Я просто хочу знать.
Воспоминания, которым минуло два столетия, восстали перед Сещемару. Лесная поляна, чумазый ребенок-ханьо с громадными глазами и неуверенной улыбкой. И вопрос; тот самый вопрос, который он снова задал демону. Неудовольствие исказило линию его губ. Спросить это...
- Ответ тебе должен быть известен.
Инуяша напрягся и резко мотнул шеей, впиваясь взглядом в демона.
- Должен-то должен, но больше не знаю! - крикнул он, в ярости. - Ты просто... просто выносишь мне мозг! Вот в чем дело? Умасливаешь меня, чтобы я не бросил Рин как лакомый кусок на съедение демонам? И спихнешь меня опять в выгребную яму твоего превосходства, когда твой драгоценный ручной человечек научится защищаться? Можешь обойтись без этого, гнида.  Я прекрасно жил без брата раньше - и теперь в тебе тоже не нуждаюсь. Почему бы тебе не оказать мне любезность и не убраться подобру-поздорову  - и бросить хрень, которую ты мастеришь.
Суставы полудемона побелели, так сильно он сжал кулаки. Когти упирались в ладони. Недоумение и ожесточение горели в нем, и Инуяше почудилось, что они вот-вот задушат его.
Сещемару пристально наблюдал за ханьо, взирая на суматоху, высвечивающуюся в его глазах, на закушенную губу, на напряженность, охватывающую каждый мускул в теле Инуяши. Ему было ясно, что полудемон понятия не имел, чего от него хотят. А если уж совсем начистоту, то даже Сещемару не был вполне уверен в своих намерениях. Он мало-помалу узнавал, вот и все. Взглянуть на пролетевшие годы - проклятия, поединки, кровь; они не открыли демону и десятой доли того, что открылось за прошлые недели. Этот хамоватый дерзкий полукровка, которого повелитель демонов так долго терпеть не мог, оказался на деле загнанным подростком, изведавшим такие темные стороны жизни, каких не видел даже он, Сещемару. Все, что досталось ханьо - предательство, пренебрежение, презрение, и все же он до сих пор алкал принятия, всеми способами, какие только мог найти. Усмехаясь этой своей самоуверенной усмешечкой, за которой полудемон прятал старые шрамы, он продолжал искать место, которому бы принадлежал. Продолжал сражаться с чудовищным злом, защищал мир, который отказывался признать его существование.
И с честью проходя все выпадавшие ему испытания, Инуяша никогда не пытался заработать его принятие. Симпатию и уважение единственного во вселенной существа, в чьих жилах текла одинаковая с ним кровь. Его отчуждение и впрямь было таким непробиваемым?
- Я запарился ждать, - наконец пробурчал Инуяша и встал, не замечая, как Сещемару сузил глаза. - Скажи Рин, пусть приходит завтра-ааах!
Ханьо порядком ударился спиной о землю, что выбило воздух из его легких. Голова пошла кругом, солнечные пятна, пробивающиеся сквозь сплетение древесных крон, завели веселый хоровод. Сещемару дернул его за рукав настолько сильно, что хаори соскользнуло с плеча, но не успел полудемон поправить одежду, как демон прижал его кисти к траве. Ханьо смотрел прямо в освещенные солнцем яркие глаза, серебристые волосы, но не его, падали на грудь и живот Инуяши, и он вдруг почувствовал себя очень-очень неловко.
- Пусти меня! - вырывая руки, пробухтел полудемон. Выгнув спину и поводя плечами, он старался принять сидячую позу.
Потом на его ухе сомкнулись зубы.
Инуяша застыл.
Это было просто предупреждение, видимо, чтобы заткнуть ханьо. Уколы клыков смягчились, и осталось только теплое давление губ, которые властно потянули и легонько тряхнули ухо Инуяши. Он различил грудное угрожающее рычание Сещемару, и не знал, что делать. Какая-то неведомая ему хрень демонического доминирования?  Тут Инуяша обнаружил, что смотрит на бледное горло, обнаженное и незащищенное. Не дав себе поразмыслить, он одним движением приподнялся и схватил зубами артерию Сещемару, чувствуя во рту горячий бьющийся пульс. Зачем, он был не в курсе, зная лишь, что миллиметром глубже - и его клыки прорвут эфирную кожу брата и откроют светло-голубой сосуд, хранящий в себе жизнь Сещемару.
Однако демон никак не отреагировал. Не откусил ханьо ухо, не тыкал в него когтями, не рычал в том тоне, который сообщал, что кое-кто умрет, и скоро. Сещемару только выдохнул и заговорил.
- Ты не сделаешь этого, - сказал он так сухо и спокойно, что Инуяше просто наперекор захотелось свести челюсти.
Он заколебался, вычисляя силу, с которой безопасно было бы кусать - да что, мать вашу, я делаю-то - и нечаянно перестаравшись, оцарапал клыком шею брата. Сещемару мгновенно подобрался, будто перевычисляя, на что ханьо способен, а на что нет, но смелость Инуяши иссякла в тот момент, когда кровь капнула ему на губы. Он уронил голову на траву, освободив повелителя демонов.
- Ты гребаный псих, - выпалил полудемон, часто дыша. - Я мог прикончить тебя.
Он покосился на игру рассеянных солнечных лучиков, затем прикрыл глаза, смакуя мощный вкус крови, приправленной демонической аурой, на своем нёбе.
- Твоя кровь на вкус как коровья какашка, - вранье, ой, какое вранье.
- Вот уж не знал, - странно ответил брат и сдвинулся, выпуская запястья Инуяши. Сещемару изучил изумленные черты ханьо. - Ты первый, кто пролил ее.
Ощущая самодовольство от этого признания, Инуяша повернул голову в поиске лучшего ракурса, чтобы смотреть на демона - и по нижней губе полудемона медленно прошелся теплый язык, бархатно-шершавый и влажный. Парализованный ханьо попытался разобраться в явно подводящем восприятии - но да, это Сещемару. Более того, это язык Сещемару. Сердце почти отказало ему.
- Кьяя! Боги! - завопил Инуяша, ужасно переживая и краснея до волос. - Срань господня, ты что, поцеловал меня?!
Демон мигнул.
- Разумеется, нет, - холодно сказал он, проводя когтем вдоль своих уст. - Твой рот был в крови, идиотина. Это оскорбило меня.
- Да тебя все оскорбляет! - взвыл полудемон. -  Если б ты облизывал все для тебя оскорбительное, то тебе пришлось бы вылизать меня целиком!
Упала мертвая неуклюжая тишина. Сещемару устремил взор на ханьо.
- Да, это имеет смысл, - произнес он в конечном счете с замешательством. - Но я бы не стал.
- И то верно, - слабо отозвался Инуяша, думая о самоубийстве. - Давай больше не будем возвращаться к этому.
- Как пожелаешь.
Братья сидели там, оба не в своей тарелке, пока Рин с Джакеном не вернулись в лагерь. Инуяша то и дело прикусывал губу, пытаясь не обращать внимания на волнующий вкус крови и Сещемару, теребящие его чувства. Полудемон принес богам клятву, что никогда больше не останется с ублюдком наедине. Это вредит его здоровью, душевному и вообще.
Пока они ждали, Сещемару прервал молчание ответом на вопрос.
- Нет, - неожиданно и еле слышно сказал он. - Может, и никогда...
Но к этому времени Инуяша не врубился, о чем говорит демон.

Ну и как вам? Мне просто безумно понравилось! А от некоторых моментов я просто завывала от смеха)))

А что можно думать кроме хвалебных дефирамбов? Да и смущаться еще, собственно, нечего. Описание поцелуев не доходит даже до рейтинга R, максимум - PG-15. (Да, совсем я после ОМЗ стыд потеряла...) Короче мне очень понравилось!

И я только к одному предложению могу прикопаться!

Тааак, вот это предложение меня катострофически напрягает. Последняя часть не согласована с предыдущими. Лучше: "и пришпилил их к стволу, заставив ее саму развернуться спиной к дереву, а сам навис над ней".